писательское одиночество

Вот еще один, как мне кажется, любопытный перевод. Вытаскиваю из небытия.

Перевела еще один кусочек из “Writing from the inside out” Dennis Palumbo. Несколько по-американски пафосный, но по сути, как кажется, верный. 

Не то чтобы меня сильно в последнее время мучила эта проблема, но я знаю, что она довольно коварна и способна возвращаться и издеваться над каждым, кто вынужден долго сидеть в тишине, отказываясь от вечеринок. То есть это такой вечный "черт из табакерки".

Одиночество

Писательство – дело одинокое. 

Оно требует массы времени, приводит к фрустрации, порождает страхи и портит осанку. Другие отличительные черты этого занятия: длительные часы битья по клавишам, прерываемого интервалами бессмысленного глядения на пустой монитор, а также всякое отсутствие какой-бы то ни было гарантии того, что то, что вы в данный момент пишете, стоит затрачиваемых на это усилий.

Фактически, один из наиболее часто поднимаемых моими клиентами вопрос – это вопрос изоляции и одиночества.

«Я не могу более переступать порог этой комнаты», - жалуется клиент, известный романист. Он работает дома. «Я хожу в эту комнату в течение 15 лет и всегда один».

Он утверждал, что над ним начал одерживать верх накопившийся в комнате вес одиночества. «Я вот думаю о всех тех вещах, которые я мог бы делать вместо одинокого сидения – о времени, проведенном с друзьями и семьей, занятиях спортом. Или о походах на службу.»

«Что, вы действительно хотели бы ходить на службу?»

«Черт, я не знаю. Возможно, это было бы отдушиной. Почему нет? Посмотрите. Что я сделал с собой за эти годы? Каждая книга, черт ее подери, всегда превращается в вопрос жизни и смерти. Это что, хорошо? Продасться ли она? Зачем я проделываю над собой такие эксперименты?»

«Это реторический вопрос? – спрашиваю я, - или вы всерьез подумываете о смене профессии?»

«Ну, судите сами, зачем я этим занимаюсь? Продолжаю писать. Потому что я вроде как должен… Это прямо как чары… Проклятье какое-то»

«Или призвание», - предложил я.» Когда кто-то поинтересовался у Стивена Кинга почему он пишет именно такие истории, какие пишет, он ответил – « А почему вы думаете, что у меня есть выбор?»

«Гм, - сказал клиент, - это просто одиноко, ужасно одиноко. В этой комнате. Так тихо.»

«Возможно, но может быть вы там не одни: может быть вы окружены воспоминаниями, образами, всеми вашими знакомыми, о которых вы в этот момент думаете?»

«Если бы там кто-то был, я бы заметил»

«Вы знаете, что я имею в виду. Кроме того, одиночество означает отсутствие контакта. И как правило контакта с самим собой. Это не ваш случай. Вы наполнены своим внутренним миром.»

Клиент не купился на эти аргументы, и на никакие другие, которые я пытался ему предложить.

«Хорошо, - сдался я, - писательство страшно одиноко. Вы не можете больше находится в этой комнате. Что дальше?»

«Что вы имеете в виду? Что значит, что дальше? Я буду продолжать писать, только я ненавижу одиночество».

«Да, я вас слышу»

«В смысле?»

«В смысле, что вы сказали, что продолжите писать и что вы ненавидите одиночество. Эти два факта – данность»

«Вот в этом то и проблема. Я бы не хотел чувствовать себя таким одиноким. Или, на худой конец, я бы не хотел на это так остро реагировать».

«Вот мы и дошли до главного. Теперь спросите себя: можете ли вы принять обе стороны медали – ваше желание писать и сопровождающее это занятие чувство одиночества? Как выразился бы Юнг, можете ли вы полюбить борьбу? Не триумф одного над другим, но саму борьбу? Само напряжение этой дилеммы?»

Клиент стал задумчивым. «Не знаю. Хороший вопрос».

«Не простой»

Он кивнул.

С этим клиентом мы много раз возращались к теме одиночества. Иногда оно захлестывало его с головой, а иногда удачный отрезок в работе заставлял его бежать в эту комнату и в такие моменты он чувстовал себя одиноким и изолированным, когда не имел возможности погрузиться в работу.

У одиночества нет решения.

Его и не должно быть.

Это часть жизни, и, как правило, часть любого творческого акта.

Я верю в то, что задача наша состоит в том, чтобы найти некий центр равновесия посреди того вихря чувств, которые писатель испытывает по отношению к своему труду. Этот центр равновесия поможет ему продолжать трудиться. И еще – обрести понимание того, что все стороны этого труда, даже те, что вызывают вашу стойкую нелюбовь, дают вам потенциал роста. Их только нужно принять.

Но, независимо от того «любите ли вы борьбу» или чувствуете себя мучеником, вы на том месте, где вы должны быть. Вы – писатель, который делает то, что должен делать – пишет.

PS Попробовала связаться с автором и политесно сообщить ему, что чуть-чуть перевожу его книжку на благо всех живых существ, но словила с его сайта злобный вирус. Два дня бегала по техпомощи. Потом обиделась и решила, что это знак.